Затянувшийся полёт - Страница 69

Вечером в среду они с Аней сходили в театр, потом долго гуляли по по московским улицам, наслаждаясь прекрасной летней погодой.

– Чего ты какой-то грустный, – девушка игриво пихнула его в бок. – Что-то на работе?

– Да нет, все нормально.

– У меня в субботу последний экзамен. Давай потом вечером отметим в ресторане. А в воскресенье поедем на природу. Хочется отвлечься, наконец, от учебы!

Андрей на это мог только отрицательно покачать головой:

– Вряд ли получится в эти выходные.

Аня ничего не сказала, но обиженно надула губки. Мол, по такому поводу мог бы и оставить ненадолго свои вечные дела.

Воронову не хотелось скрывать от любимого человека, что мирная жизнь, со всеми своими радостями, закончилась на неопределенный срок. Поэтому, наплевав на секретность, он привлек девушку к себе и прошептал на ухо:

– Милая, только никому пока не говори, но в ночь с субботы на воскресенье начнется война. Тяжелая и долгая.

Аня дернулась, как от укуса змеи. Крепко сжав его руку, она с выступившими на глазах слезами спросила:

– Неужели это правда? Слухи давно ходят, но я не верила! Но у нас самая сильная армия! Мы же победим?

– Конечно победим! Только эта война обойдется нашей стране недешево – враг очень силен! Потери будут огромные.

– Но ты же не должен идти на войну, правда? – с надеждой в голосе прошептала Аня.

– Пока на фронт не отпускают. А дальше – будет видно.

Этой ночью они заснули только перед рассветом…

В четверг вечером Ставка разослала в войска директиву, приказывающую всем командирам воинских частей в девятнадцать ноль ноль двадцать первого июня вскрыть, в присутствии политработника, красные пакеты, заблаговременно разосланные и дожидавшиеся своего часа в сейфах. Директива была разослана заранее, так как в субботу связь с некоторыми частями уже могла быть обрезана вражескими диверсантами. В тот же вечер авиация, находившаяся во внутренних округах, получила приказ о перебазировании на временные приграничные аэродромы. На это у нее оставалось двое суток.

После обеда в субботу Андрей, против обыкновения, вызвав удивление своей охраны, поехал домой и лег спать – ночью спать будет некогда. Около десяти часов вечера он, выспавшись, прибыл в недавно построенный бункер генштаба, в котором был оборудован главный пункт управления Ставки Верховного Командования. Там уже находились Сталин, Молотов, Берия и все армейское руководство. Большой зал бункера был оборудован всей новейшей техникой, которая существовала на данный момент. Одну из стен занимала огромная, четырехметровой высоты, карта западных областей СССР, на которую целая армия операторов генштаба наносила изменения обстановки в реальном времени, поступающие по многочисленным каналам связи, сведенным в бункер. "Что-что, а связь, кажется, удалось нормально организовать", – удовлетворенно подумал Андрей. Действительно, в развитие надежной военной связи, как проводной, так и беспроводной, за последний год были вложены огромные средства.

Работа в бункере уже кипела. Воронов, стараясь никому не мешать, обходил расставленные по залу столы, за которыми принимали поступающую информацию операторы генштаба, вникая в ситуацию. Как выяснилось, боевые действия, по сути уже начались. НКВД докладывал о десятках задержаний групп немецких диверсантов, пытавшихся перерезать связь или овладеть мостами и пограничными заставами. По предложению Андрея, в последние дни перед началом конфликта, все военнослужащие пограничных округов получили специальные приложения к удостоверению бойца. Поэтому выявление переодетых в советскую форму диверсантов особого труда не составляло, при том, что особые подразделения НКВД были специально командированы для этого на западную границу. Правда, в большинстве случаев без перестрелки не обошлось, появились потери и с нашей стороны. Но штатный состав немецкого диверсионного полка "Бранденбург" за сегодняшний день должен был сильно подсократиться.

К полуночи завершилось поступление подтверждений от всех частей об исполнении директивы Ставки. После вскрытия красных пакетов подразделения начали действовать по указанному в них, конкретизированному для каждой части, плану обороны, впрочем, не раз уже отработанному на учениях. За исключением некоторых совсем уж секретных деталей. После проведения коротких митингов, на которых бойцы услышали текст боевого приказа и разосланного заранее обращения Сталина, озвученного политработником части, приступили к делу. Правда, для основной массы войск, расположенной на главной линии обороны, дело заключалось в перемещении из казарм в укрытия и задействовании светомаскировки, за исключением бойцов ПВО. А вот немногочисленные приграничные части действительно готовились через несколько часов вступить в настоящий бой.

Личный состав пограничных застав покинул расположение и занял подготовленные скрытые позиции. Только особо укрепленные пункты обороны, такие, как Брестская крепость, не были оставлены, хотя это решение далось Сталину нелегко – ведь оно обрекало защитников этих укреплений на верную гибель. Но на войне, как и в шахматах, которые ее моделируют, иногда приходится жертвовать фигурами. Правда, в приказе пути отхода были предусмотрены, но шансы, что хотя бы часть гарнизона сумеет ими воспользоваться, стремились к нулю.

В два часа ночи по линиям ГРУ и НКВД начали поступать радиограммы от разведгрупп и агентуры на территории Польши сообщающие, что около крупных аэродромов слышен шум множества прогреваемых моторов. "Все, вот теперь действительно начинается!" – Воронов, как и большинство членов Ставки, подошел к столу, за которым располагался Рычагов с помощниками. Именно подчиненные ему части должны будут отыграть первый акт предстоящей драмы – тщательно спланированную штабом ВВС, при непосредственном участии Андрея операцию под кодовым названием "Капкан".